Истинный джентльмен - Страница 2

Прием был самый обыкновенный, я на таких всегда скучаю. Множество знакомых лиц, пустые разговоры, крошечные бутербродики и море шампанского, от которого впоследствии ужасно болит голова. Хотя не исключено, что голова болит от светской болтовни, когда ты вынужден говорить совсем не то, что думаешь. Леди Саутгемптон была как обычно очень мила и с готовностью демонстрировала свои искусственные жемчужные зубки. Утверждают, что в молодости она была замечательной красавицей. Может быть, может быть…

Спасаясь от ее излишне навязчивого внимания, я уединился с бокалом шампанского на балконе. При наличии воображения можно было легко представить себе, что на самом деле я нахожусь не в сердце Лондона, а в какой-нибудь тенистой части Южного Кента, и этот великолепный особняк целиком принадлежит мне, и в нем, естественно, нет ни одной живой души…

— О, Майк, как здорово, что ты ото всех сбежал! Можно я к тебе присоединюсь?

Мое блаженное уединение нарушил звонкий девичий голосок. Наверное, мне следовало укрыться где-нибудь под деревом в неосвещенном парке.

— Разумеется, Вероника, — вежливо произнес я. — Буду только рад.

Она хихикнула в ответ и встала рядом со мной. По-моему, чересчур близко. Я не люблю, когда посторонние люди вторгаются в мое жизненное пространство, даже такие симпатичные, как Вероника Маунтрой.

Она действительно была хороша. Представьте себе черные глаза-вишни, прелестно очерченный ротик, всегда готовый смеяться, нежные щечки, с которых еще не сошла детская округлость. Прибавьте к этому кокетливые ямочки, задорный смех и копну пышных темных волос, и вы получите примерный портрет Вероники Маунтрой. Примерный, потому что никакими словами нельзя описать ту бурлящую энергию, которую источало все ее существо. В ней было так много еще наивной непосредственности, которая навсегда исчезает после нескольких светских сезонов и которая не может не трогать сердце! Вероника была как солнечный лучик ранним утром, или звонкоголосый жаворонок, или как щенок ньюфаундленда, веселое беззаботное создание, вызывающее снисходительные улыбки и радостный смех.

Впрочем, некоторые относились к Веронике вполне серьезно. Я был лично знаком с тремя молодыми людьми, которые настойчиво ухаживали за ней. Поговаривали, что с начала этого сезона она уже отвергла четверых претендентов на свою руку, а один бедолага с горя даже отправился в Китай. Разумеется, я совершенно не интересуюсь сплетнями, но порой приходится выслушивать разные глупости. Никто не сомневался в том, что Веронику Маунтрой ждет великое будущее покорительницы мужчин. Конечно, если ее отец не найдет какой-нибудь способ выдать ее поскорее замуж.

Хотя одно другому не мешает.

Однако в тот вечер на балконе Вероника была как никогда задумчива и молчалива. Если бы я знал тогда, что это предвещает, я бы бежал от коварной девчонки на другой конец Земли! Увы, я и не догадывался, какие тучи сгустились над моей головой…

— Ужасно скучно здесь, правда? — вздохнула Вероника.

Она стояла так близко, что ее горячий локоток касался моего. Я всерьез беспокоился из-за того, что она может решить, что я пользуюсь случаем и специально прижимаюсь к ней. Но отодвигаться было как-то неудобно, и я замер на месте, надеясь, что Веронике скоро станет скучно со мной. Кто я такой, чтобы развлекать прелестную юную особу?

Но Вероника не торопилась уходить. Похоже было, что она собирается разговорить меня.

— У Агаты всегда бывает скучно, — упорно продолжала Вероника.

— На приемы леди Саутгемптон мечтает попасть весь Лондон, — произнес я значительно. Некрасиво молодой леди обсуждать хозяйку дома.

Кажется, Вероника меня поняла, потому что она недовольно засопела и отодвинулась от меня. Вот и славно.

— А почему ты сюда пришел? — спросила она с любопытством.

Ну что с ней было делать?

— Думаю, по той же самой причине, что и все остальные гости, — вежливо ответил я. — Меня пригласила леди Агата.

— Но ведь ты мог бы и не приходить, — настаивала негодная девчонка. — Всем известно, что Майкл Фоссет не большой любитель приемов.

Хотелось бы знать, кому это известно и кто меня обсуждает!

— Леди Агата давняя приятельница моей семьи, — сдержанно произнес я. — Это обязывает меня вести себя соответственно…

— Ах, да, — перебила меня Вероника. — Я забыла. Ты всегда делаешь то, что обязан.

Сказано это было с такой горечью, что я не обиделся, а удивился. Неужели я случайно задел чувства Вероники? Насколько я помню, мне не в чем себя упрекнуть. Я могу быть резок с мужчинами, но с женщинами я безупречно вежлив!

— А вот я пришла сюда ради тебя, — продолжала Вероника все с той же непонятной мне интонацией. — Я знала, что ты будешь, и согласилась прийти только для того, чтобы увидеть тебя.

Я похолодел. Что она хочет этим сказать? Я осторожно покосился на девушку. К счастью, она смотрела не на меня, а вниз. Я точно знал, что все, что бы я ни сказал сейчас, прозвучит глупо. Но молчать было невозможно, и я пробормотал:

— П-почему?

Она вскинула голову, и я невольно отшатнулся. В глазах ее горел огонь вдохновения. Я никогда не думал, что лицо женщины способно так меняться…

— Я так больше не могу, Майк! — воскликнула она. — Пусть меня называют дурой, но я не буду молчать!

Я открыл было рот, чтобы заметить, что она чересчур самокритична, но Вероника не дала и слова вымолвить. Она сказала такое, от чего все возражения благополучно вылетели у меня из головы, а кровь застыла в жилах.